potemki

Большим счастьем для сербского народа было то, что он вступал в новую полосу своего исторического существования, как народ культурный и государственный, принявший высшую византийскую цивилизацию и выработавший уже свой литературный и канцелярский язык. Именно благодаря последнему обстоятельству сербский язык сделался официальным языком султанской канцелярии в сношениях с венгерским и румынским дворами. Прежде всего это вызывалось необходимостью, потому что ни по-турецки ни по-персидски никто в Европе не знал; арабский язык был также известен очень немногим. Между тем, в Дубровнике, Боснии, Валахии, Молдавии и Венгрии сербский язык служил издавна дипломатическим языком в международных отношениях, а в западной Болгарии он всё более становился литературным языком. Не было надобности менять это положение, а обстоятельства, напротив, благоприятствовали его сохранению: две сербские принцессы – Оливера, дочь князя Лазаря, и Мара, дочь деспота Юрия Бранковича - были замужем за султанами Баязетом и Муратом; они привезли с собою свои штаты прислуги, состоявшие из сербов и сербянок. Из договоров мы знаем, что сербские государи последних десятилетий независимости должны были давать на турецкую службу сербскую молодёжь. Таким образом, после Косовского боя влияние сербского языка при турецком дворе становится всё более сильным. Потом, с окончательным падением государства, сербы были вынуждены платить «дань кровью» в виде мальчиков, из которых выходили янычары – враги православия, но сербы по языку и часто по своему национальному сознанию. В «Monumenta serbica» Миклошича напечатан целый ряд грамот турецких султанов, писанных кириллицей на сербском языке. Про султана Сулеймана писатель половины XVII века, Басано, говорит следующее: «Султан отличается от других государей тем, что он считает для себя достаточным, в противоположность им, знающим много языков, знать только свой язык и сербский, который он очень ценит (stima molto) и хорошо знает, а пользуется он этим языком потому, что на нём говорят многие народы (di molte nationi)». Это свидетельство тем более важно, что оно относится к такому позднему времени, когда положение сербов ухудшилось, и сербское влияние значительно уменьшилось. Гораздо большим влиянием сербский элемент пользовался в XV и XVI веках. Но даже в конце XVII века тот язык, на котором писали в Которе, Дубровнике, Герцеговине и Боснии, сами писатели называли сербским; так, боснийский францисканец Матия Дивкович напечатал именно на сербском языке (српски) свой сборник проповедей: «Наук корстиански» (Венеция, 1698). Это уважение, которым пользовался язык покорённого народа, давало сербам известное национальное удовлетворение и, во всяком случае, делало немыслимым преследование их национальных особенностей.

А. Л. Погодин – История Сербии, стр. 291-292