Про музыку

[potemki]

Ею же и навеяло.

Мой старший брат был меломан и сноб. В конце 80-х он, преодолев отчаянное сопротивление родителей, сменил профессию и сделался звукооператором, бросив трудовую книжку в какую-то провинциальную филармонию. Разница у нас с ним - 10 лет, я на тот момент пыталась отыскать себе среду и одновременно краем глаза следила за братниными телодвижениями, так что возможность сравнить "неформалов" и "лабухов" была преотличная.

"Лабухи" были по большей части людьми с хорошим музыкальным вкусом и неплохой фонотекой. То, что они выдавали на потребу публике, было решительно невыносимо, я, по молодости-глупости, удивлялась тому, что им не стыдно, но со временем попривыкла - мухи отдельно, котлеты отдельно, тем более что иллюзий насчёт продукта никто не строил: формула "пипл хавает" появилась сильно позднее, но общий принцип был понятен. В отличие от них, "неформалы" были, как правило, недоучками с большими амбициями и ограниченным кругозором. "Попсу" они невротически ненавидели и стремились прибиться к "настоящей музыке", но всё, что выходило из-под их перьев и плектров, не превышало уровня дворовой самодеятельности. Я понимала, почему им хотелось быть блэкморами, а не сябрами, но зачем мне слушать третью производную, когда оригинал стоит на полке, так и не поняла. Кроме того, блэкморов и прочий шоу-бизнес я переросла довольно быстро, хотелось чего посерьёзнее; в музыкальном отношении рок-н-ролл ничего серьёзнее "Лед Зеппелин" так и не породил, а всё остальное было несущественно. Очень своевременное знакомство с ohe перегрузило мне фонотеку сырым чёрным блюзом, а вскоре с улицы пришла Латинская Америка, и я окончательно села на фольклор, где по сей день и сижу.

Тупик возник из-за того, что альтернатива "рок"/ "попса" на тот момент оказалась единственной, а выбирать из двух зол мне всегда казалось неправильным. Выход, который я нашла для себя, был сам по себе очень хорош, но коммуникации не способствовал никак: пластинку с записями фольклорных экспедиций в Архангельскую область из всех моих тогдашних знакомых был способен оценить только тот же ohe (кстати, радость моя, жива ли она ещё?). Я была совершенно фрустрирована: всё "новое", что попадало в руки, оказывалось в лучшем случае глубоко вторичным, в худшем - извините, но рядом с фигурой Джон Пол Джонса Цой выглядел анальным клоуном. С текстАми и "правдой жизни" ко мне тоже лучше было не подходить: оригиналы я, как правило, успевала прочесть, а сеанс прослушивания песни "ЭксперЕментатор" в гостях у одноклассницы раз навсегда отбил охоту искать на вербе груш черпать культурку у двоечников.

Сейчас вот сижу и чувствую, что что-то в этой жизни я безнадёжно упустила, но что именно - понять не могу.

Я интроверт, ретроград и ханжа - это на всякий случай, если кто ещё не понял, возвращаться не будем. Однако, простите меня и извините, мне всё же кажется, что такие уроды тоже имеют право на существование.

Цеховая, грубо говоря, система, при всех её недостатках и тяжеловесности, выполняет одну очень важную функцию: да, талантам через неё приходится продираться с мясом-кровью, и выживают не все, зато изобретателей велосипедов она отсекает сразу. В среде "лабухов" персонажей вроде эксперЕ просто запинывали, и не из зависти к гению, само собой, а из брезгливости, пшёл вон, маляр негодный. Беда в том, что "лабухи" с обязательным средним музыкальным и средним общечеловеческим сами по себе были совершенно паразитической средой, в принципе не предназначенной для творческой деятельности. Хороший сапожник, конечно, лучше дрянного наполеона, но настоящих наполеонов не было ни в Гнесинке, ни на помойке - для их появления ни то, ни другое не годится. Обе партии абсолютизировали инструментальную сторону дела, а между тем ни "уметь играть этюды Черни", ни "быть настоящим рокнролльщиком" не может считаться достойной целью такого неблагодарного занятия, как сочинение музыки. "Лабухи" мне были симпатичнее (сами по себе, а не то, что они делали) только потому, что понимали свои пределы. Я свои тоже знала и старалась не слушать того, чего можно было не слушать, а другого ничего и не было - по крайней мере, в пределах досягаемости.

Я к чему здесь растекаюсь: если меня кто-нибудь пнёт и скажет, где именно я лажанулась, я буду такому человеку шибко обязана.