Самуил Киссин, "Лёгкое бремя".

Неделю уже читаю Муни и всё не могу натешиться.

Я человек неразвитый, как известно - даже "Анну Каренину" не читала, чего уж там. Если собрать список хаотически прочитанного за последние полжизни худла, он будет куда причудливей, чем моя фонотека, где чего только нет, кроме только того, что "всякий-порядочный-меломан-должен-и-обязан": вот и с литературой та же история. Нормальный человек не станет без нужды просиживать студенческие годы за Феофаном Прокоповичем и т. п., а вот на пастернаков и прочие овощные культуры не тянуло ни разу. В поэзии после XVIII века для меня есть всего-то пяток имён, из них одно капслоком - Ходасевич. (Про Караулова не будем, никогда не знаешь, на что он обидится, хотя, кроме В. Ф., я его одного наизусть помню).

...Книжка вышла в 1999 году тиражом 1000 экз. И то - много. Не уверена, что кто-нибудь из моих знакомых держал её в руках; ещё менее - что кому-нибудь она была бы нужна.

Отродясь не доводилось читать написанного литературным персонажем - а Муни как раз им и был. Обрывки, стишки, записки, тексты, без комментариев ценности не имеющие. Плюс к тому - полкниги занимает не вызывающая особого доверия попытка составительницы реконструировать личность по услышанному и рассказ о семейном архиве, виденном в 70-х, но пропавшем без следа. Просто Дильс-Кранц какой-то, только очень нелепый, гротескный Дильс-Кранц.

При всём при том - удивительно цельный, сильный (не "эффективный", а "густой"), симпатичный человек. Бывают такие типы, что ничего породить не могут от самодостаточности, но напитать могут - на всю жизнь хватит расхлёбывать. Как, собственно, с Ходасевичем и случилось.

При всём при том - очень понятный мне характер. В том числе то, что ему никто помочь не мог.

"Сижу и плачу, как дебил". Пардон, конечно, но уж очень просилось.